Музыкальные новости

Владиславу Курасову всего 16 лет, но он уже финалист и звезда шоу «Х-фактор-2″. В недавнем интервью Влад Курасов рассказал о своей семье, отношениях с участниками и тренером.

- У тебя, похоже, целая армия поклонников. Приятно ощущать себя в центре внимания?

- Мне дарят подарков больше, чем другим! Уже вручили фоторамку, эмблему из золота, большие мягкие игрушки, конфеты, чаи, кружки, плакаты. И это, конечно, приятно.

- Трудно оказаться так далеко от дома еще и в столь юном возрасте?

- На такой длительный срок я уехал из дому впервые. Я действительно люблю Украину. Говорю это не потому, что нужно, а потому, что мне действительно здесь нравится. Все, что происходит, было моей мечтой. Мы созваниваемся, списываемся. Но здесь я работаю и живу.

- Ты легко свыкся с графиком, который царит на проекте?

- Да. Я достаточно организован. Мне очень комфортно в лагере. Привык сам стирать себе. У меня дома все работают, поэтому каждый должен заботиться о себе сам.

- У тебя большая семья?

- Да, нас в семье четверо. Самой старшей сестре уже 34, брату 30 лет. И еще одной сестре 24 года.

- Получается, ты самый младший, поздний ребенок. Наверное, из-за этого в детстве к тебе было какое-то особое отношение?

- Наоборот, меня в детстве лупили как сидорову козу. Гоняли. Особенно сестры.

- Какие шалости себе позволял?

- Ничего особенного не могу вспомнить. Правда, с самого детства жутко выражался. У нас жил сосед, который ругался как сапожник. И я знал все маты наизусть.

- Когда у тебя проснулось желание заниматься музыкой профессионально?

- Сколько себя помню, всегда говорил: «Я хочу петь». Потом какое-то время хотел ничего не делать и получать за это деньги. Но быстро понял, что это скучно.

- Можешь вспомнить свое самое памятное выступление?

- Естественно, «Х-фактор» – пока вышка. Я участвовал в российской «Минуте славы». Сейчас вспоминаю это с жутким смехом. Еще как-то ложанулся – пел под фонограмму, а она у меня отключилась на сцене. Пришлось выкручиваться – что-то петь в выключенный микрофон. На самом деле до «Х-фактора», где бы ни участвовал, – мне ставили условие, что я должен петь под фонограмму. Так что для меня это новое испытание – показать, что я могу петь, и делаю это живьем.

- Какие отношения царят между участниками?

- Разные. Мы, конечно, дружные, но нас остается все меньше. Часто ссоримся. Есть конфликты, недопонимание. Все, как в обычном коллективе. Ничего страшного. Я хорошо общаюсь со Светой Винник.

- Какой эфир был самым сложным?

- Второй. Мне нужно было падать с большой высоты на руки танцоров спиной. На репетициях просто отказался это делать. Было страшно довериться людям. Чувство самосохранения твердило: «Вдруг они меня не поймают?». Но потом понял, какой я маленький трусишка. Подошел и сказал, что завтра прыгну.

- А твой продюсер Игорь Кондратюк тебя чаще хвалит или ругает?

- Он думает, что я его то ли боюсь, то ли не доверяю. Общаемся в основном по делу. Хотелось бы Игоря увидеть в более непринужденной обстановке.

- Чувствуется, ты все больше переживаешь за свою судьбу в шоу.

- Да. Даже сейчас говорю и стараюсь держать себя в руках, потому что внутри все кипит. Все выступают здорово, и ты не знаешь, как выделиться среди остальных. Но в то же время понимаешь: я есть я, главное – петь с чувством и душой. Сейчас мне очень страшно попасть в номинацию.